Ура Иисусу

Владимир не происходил из социально неблагополучной семьи; напротив, в их доме не водилось даже вредных привычек. Отец – бригадир сварщиков, и мать – заводской мастер, всей душой заботились о сыне и дочери Оле, сейчас работающей школьным преподавателем.

- С четырнадцати лет угораздило меня в тюрьму попасть, - говорит Владимир. – Суперпаинькой я никогда не был, как и большинство мальчишек, иногда дрался, немножко хулиганил. Началось с того, что с приятелем Борисом, которого слишком строго воспитывали его родители, я ненадолго стал исчезать из дому. Развлекались мы тем, что “бомбили” автомобили, торговые ларьки. А в школе я “курировал” общую раздевалку, опорожняя чужие карманы…

Живя в достатке, подросток не испытывал желания обогатиться любой ценой. Привлекало другое – «романтика» воровской жизни. Два юных “романтика” связались с преступной группировкой таких же малолеток, полупрофессионально занимавшихся квартирными кражами. Поймав, их судили как одну компанию. Борису дали три года, Володе – полтора.

- Поначалу, конечно, страшно было, - вспоминает он. – Решетки лязгают, охранники покрикивают. А потом попривык, сошелся с сокамерниками того же сорта… В общем, этот срок мне на пользу не пошел: именно там я окончательно превратился в тюремного романтика. Малолеткам розга нужна, а не тюрьма, ведь подавляющему большинству из них там начинает нравиться!

Освободившись, Володя устроился на работу, но очень скоро вошел в новую преступную группировку, где считался, как бывалый, “авторитетом”. В этой шайке он сформировался как молодой бандит. “Гастролеры” грабили подчистую кафе и бары Черноморского побережья, угоняли машины, причем действовали довольно умело, неоднократно сбивая с толку местную милицию. К тому же они пользовались целым арсеналом воровских и бандитских подручных средств, включая самые разнообразные отмычки и оружие, в том числе огнестрельное.

Все тайное, однако, становится явным. Шайку арестовали в лесу между Джубгой и Геленджиком.

Теперь Владимиру дали 4 года. В Краснодарской “малолетке” он стал “смотрящим”, как авторитетный рецидивист. Затем, как особенно опасного, его перевезли в Грозненскую колонию. За время второго срока он сидел также в Майкопской и Белореченской исправительных учреждениях.

Вновь выйдя на волю, Владимир опять принялся за прежнее в составе воровской шайки. Однажды с подельником он ограбил женщину-кассира в авиагородке около Краснодарского аэропорта. Взяли немало для 1989 года: 4000 рублей! Подельник жил тут же, в Пашковке. Забежав к нему домой, ребята наскоро перекусили, переоделись, и вышли на улицу. На углу улиц Крупской и 8 Марта около них неожиданно затормозила машина милицейского наряда: стражи порядка вместе с ограбленной женщиной наудачу ездили по поселку, всматриваясь в прохожих. Кассирша опознала преступников даже переодетыми, и их тотчас же задержали. Один из милиционеров скомандовал Владимиру: “Руки на капот!” Когда тот исполнил приказание, милиционер вдруг приставил пистолет под мочку левого уха задержанного и... выстрелил. Пуля прошла насквозь, выбив Володе левый глаз.

Господь помиловал его, и Володя выжил. Уже инвалида, его приговорили за грабеж к шести годам заключения. На суде он попытался было прикинуться умалишенным и заявил, что является резидентом иностранной разведки, чем изрядно повеселил всех присутствовавших в зале, включая судью.

- Меня отправили в Орел, в режимное отделение строгого наблюдения, где я провел целый год, - рассказывает Владимир. – Вот там мне было уже не до смеха. Это та же тюрьма, но там “лечат”. И меня “лечили” такими препаратами, что я и в самом деле чуть не рехнулся. Так что “выздоровел” я очень быстро…

Всего за свои три срока он побывал в девяти тюрьмах и девяти лагерях.

- Я не мог долго ходить в зоне, меня все время тянуло в камеру, признается Владимир. – Там спокойнее, меньше суеты. И вот, в одном из учреждений в Краснодарском крае я в очередной раз загремел (за дело, конечно) в ПКТ (помещение камерного типа), в тюрьму в тюрьме. Там я и покаялся перед Господом.

Несмотря ни на что, душа Владимира искала Бога. Возможно, не последнюю роль здесь сыграли молитвы его верующей матери. Как бы то ни было, он начал в камере молиться о прощении грехов и читать Евангелие, неожиданно появившееся там вместе с одним из заключенных. Особенным образом засветился для Володи 33 стих 16 главы Евангелия от Иоанна: “В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир”. “Боже, это то, что мне нужно, - думал он. – Мне нужен Некто, могущественный Победитель, на Которого можно положиться в этом мире, где столько мрака!” Еще не зная глубоко христианского вероучения, Володя проповедовал Иисуса Христа своим сокамерникам, невзирая на возникающие неприятности.

Бог заметно начал опекать Своего «новорожденного младенца». Дошло даже до того, что Владимира перевели в лучшую зону, “двойку”, под Усть-Лабинск, где уже существовала христианская община. Покаявшись перед Господом в 1993 году, именно в этой зоне, где он сидел последний год, Володя через водное крещение вступил в завет с Господом.

С особой нежностью вспоминает он своего духовного наставника тогдашних времен, Анатолия Михайловича Савченко, пастора церкви ХВЕ г. Горячий Ключ.

По выходе на свободу Владимир в 1995 году присоединился к Краснодарской христианской церкви “Вифания”, затем при его активном участии в церкви было учреждено тюремное служение, пастором которого В. Солдатенко ныне является. “Бог знал, куда Он поставит меня, - уверен он. – Мое сердце проникнуто состраданием к зэкам, особенно к тем, которые уверовали и покаялись, и приготовлено служить им. Ведь я сам прошел этот путь”.